Закон о прямых договорах: всё новое — хорошо забытое старое

Как ранее уже писал наш портал, 23 марта Госдума, наконец, приняла в третьем окончательном чтении законопроект о прямых договорах. Согласно ему, потребитель жилищно-коммунальных услуг сможет напрямую платить ресурсоснабжающей организации. Правда, такая возможность была у жителей и раньше, просто она не была закреплена в Жилищном кодексе. Поэтому новый закон скорее закрепляет сложившуюся практику, нежели вводит новые правила игры. Другой вопрос, сможет ли он решить вопрос долгов перед ресурсниками? Здесь есть сомнения, считают наши эксперты.

Закон был разработан главой комитета Госдумы по жилищной политике и ЖКХ Галиной Хованской и её зампредом Павлом Качкаевым. Изначально говорилось, что закон будет принят ещё до начала 2017-го года, потом — 2018-го. И вот наконец после всех консультаций и дополнительных поправок закон был принят.

Народные избранники так объясняют необходимость принятия закона. Депутат Госдумы и коллега Хованской по партийной фракции Олег Шеин напомнил, что при принятии в 2004 году Жилищного кодекса было решено: в ТСЖ и в домах, обслуживаемых управляющими компаниями, граждане платят за отопление, воду и электроэнергию не напрямую, а через посредников — ТСЖ и УК.

«Что такое плата за отопление через ТСЖ? Это означает, что, если какой-нибудь гражданин не заплатит, отвечать перед теплосетями будет не он, а ТСЖ», — объяснил изъяны пока ещё существующей системы депутат. — «То есть, теплосети наложат штраф на ТСЖ и заберут деньги, которые добросовестные люди заплатили за ремонт подъезда или замену стояка. Были случаи и банкротства ТСЖ, и отключения целых домов от горячей воды по таким долгам… Время, когда монополисты могли отнять деньги, собранные жителями на ремонт своих домов, завершилось».

По словам другого депутата Госдумы, Александра Сидякина, принятие закона ещё не означает, что всем нужно повально переходить на прямые договоры. Но если всё же управляющая компания не справляется со своей работой и накопила огромные долги перед ресурсниками, от чего страдает и качество управления, и жители, то появляется возможность работать напрямую с поставщиками электричества, тепла, воды и газа.

Как сообщает тот же Сидякин, есть три варианта перехода. Первый — это общее собрание собственников в инициативном порядке. Важно подчеркнуть, что в принятой версии закона убрано право вето ресурсников. То есть в предыдущих версиях предполагалось, что ресурсник ещё и мог отказаться от такого договора, несмотря на то, что жители проголосовали за него. Второй — это когда управляющая организация имеет задолженность свыше двух среднемесячных величин. Но это должно быть зафиксировано в решении суда. Тогда поставщики ресурсов могут перейти на прямой договор в одностороннем порядке. И третий касается новостроек. Теперь во всех сданных в эксплуатацию после введения закона домах будет автоматически работать схема прямых договоров.

Из объяснений Сидякина следует, что если на общем собрании жители приняли решение о переходе, то далее протокол поступает поставщику коммунального ресурса, и у того есть три месяца, чтобы организовать абонентский отдел. При этом можно переходить на прямую оплату по отдельным видам коммунальных ресурсов, а не по всем сразу.

Если же ресурсоснабжающая компания перешла на прямой договор в одностороннем порядке, то она должна уведомить об этом собственников через доски объявлений, а также в печатных изданиях органов местного самоуправления и на собственном сайте. Заметим, что сегодня в стране многие дома уже работают по прямым договорам. Такие договоры в новых условиях остаются без изменения.

Вспомним, что одним из обоснований этого закона называлась борьба с задолженностью управляющих организаций перед поставщиками ресурсов. Так, по данным Росстата за второй квартал 2017 года, объём задолженности управляющих организаций составил почти 250 млрд рублей, то есть эта сумма была собрана управляющими компаниями с потребителей, но не перечислена русурсникам. Говоря в пользу нового закона, замминистра строительства и ЖКХ Андрей Чибис заметил, что в результате внедрения прямых договоров «до 30% управляющих компаний покинут рынок, открыв дорогу тем, кто способен конкурировать за потребителя».

«Потому что многие даже хотели бы развиваться, но зачем?» — заявил он. — «Есть деньги, их можно не доплачивать, посадить за это непросто, они управляют деньгами, вместо того чтобы управлять домами. Нужно эту лазейку убрать».

О необходимости как можно скорее принять данный закон заявил и президент России Владимир Путин в декабре 2017 года в ходе большой пресс-конференции.

«Так вот, управляющая компания сначала деньги собирает за все, а потом расплачивается, в том числе с ресурсными организациями», — отметил глава государства. — «И далеко не всегда они расплачиваются своевременно и в полном объеме. И за этим мало кто смотрит. Что нужно в этой связи сделать? Нужно отрезать эти управляющие компании от денежного потока… Нужно сделать это в самое ближайшее время».

Однако среди экспертов царит сомнение, что закон решит проблему долгов.

«А что если внедрение этого закона не приведет к снижению задолженности?» — задаётся вопросом директор Центра муниципальной экономики Борис Хмельников. — «Например, на сегодня системы прямых расчетов уже действует в Москве и Московской области. В частности, по расчетам за электроэнергию. Как вы думаете, задолженность по коммуналке за эти годы падает? Я вам скажу откровенно, что она не только не падает, а еще и увеличивается. Значит, наверное, проблема долгов заключается не в прямых договорах. Ведь среди этих долгов долги от управляющих компаний занимают лишь одну четверть. Крупнейшим должником за жилищно-коммунальные услуги является, например, Министерство обороны».

Кроме сомнения, что закон сможет решить проблему долгов, есть и ряд других факторов, которые не дают покоя экспертам.

«Этот законопроект нужен, чтобы легализовать и так уже сложившуюся практику», — считает исполнительный директор НП «ЖКХ Контроль» Светлана Разворотнева. — «Но некоторые вещи все же волнуют. Первое, это не очень понятный механизм защиты прав потребителей, когда они остаются один на один с РСО, которые пытаются заставить заплатить жителей за все издержки и потери. Порой потребителю бывает очень трудно доказать, что РСО было неправо, неправильно начислило и так далее. Второе, переход на прямые договоры должен происходить в одностороннем порядке в случае, если сформировалась задолженность более чем за два месяца. Такие задолженности у управляющих организаций могут возникнуть хотя бы из-за неравномерности оплаты со стороны жителей. Я думаю, здесь надо было смягчить позицию».

На другие сложности реализации закона указывает Борис Хмельников. По его словам, никак не разрешена проблема внутридомовых сетей. На самом деле здесь всё остается, как было. За ресурс, поступающий жителю, по-прежнему отвечает управляющая компания. Хотя теперь это, по сути, не её дело.

Что касается тезиса «отрезать недобросовестные управляющие компании от финансовых потоков», то Борис Хмельников напоминает, что есть и ресурсоснабжающие организации, которые были против принятия закона. То есть понимать этот закон так, что он призван наказать «плохие» управляющие компании и облегчить работу ресурсоснабжающим, скорее всего, несколько наивно.

«Теперь ресурсникам нужно будет по-новому выстраивать систему биллинга», — полагает он. — «Ранее у вас был один платеж от управляющей организации, а к вам поступает десятки тысяч счетов граждан. То есть теперь вам нужно отладить систему биллинга. Значит, у вас должно быть соответствующее подразделение и соответственно, чтобы его содержать, вы заложите эти затраты в тариф. Кто его будет оплачивать? Население. Соответственно, упадут ли цены на ресурсы после принятия закона? Ответ риторический. Нужно понимать, что не все готовы работать с населением. Например, я знаю, что Краснодарский водоканал против этой системы, они уже и так нахлебались горя с частниками. Есть крупная финская тепловая компания „Фортум“, которая работает на территории России. Ее руководство категорически против перехода на прямые договоры».

Действительно, как будет выстроена оплата за жилищно-коммунальные услуги в новых реалиях, пока не все понимают до конца.

«Мы бы хотели, чтобы квитанция для жителя оставалась одна, потому что это удобно», — говорит директор по развитию управляющей компании «Лига ЖКХ» Илья Сотонин. — «Просто нужно сделать, чтобы там были разные счета. Ты приходишь в банк, и оператор делает перевод по нескольким реквизитам. Но это зависит от того, как поведет себя ресурсоснабжающая компания. Ресурсник может использовать расчетный центр для этой работы, может сам выставлять квитанции, а может сам выставлять квитанции. Но даже если несколько квитанций будет, то ничего страшного. В целом я доволен новым законом».

Член комитета Торгово-промышленной палаты по предпринимательству в ЖКХ Юрий Павленков высказался ещё более категорично.

«Я уверен, что снижение суммы задолженности не произойдет», — размышляет он. — «Но такая форма отношений породит новый, доселе неизведанный хаос, когда вместо одного исполнителя коммунальной услуги (сегодня в лице УО или ТСЖ) будет несколько. Мы насчитали — до 11 поставщиков коммунальных ресурсов и услуг. По сути, „прямыми договорами“ законодатели ликвидируют целостность системы управления единым техническим и правовым объектом».

Зачем понадобился этот закон, в управляющих организациях объясняют несколько иначе, чем в Министерстве строительства и ЖКХ.

«Мнение Меня и Чибиса, что во всем виноваты управляющие компании и рынок надо очистить от них, не соответствует реальности», — полагает председатель СРО «Ассоциация управляющих и эксплуатационных компаний в сфере ЖКХ» Евгений Пургин. — «Наоборот, именно они все эти годы создавали управляющим компаниям имидж недобросовестных и обосновывали тем самым свои действия. На самом деле необходимость перехода на прямые договоры назрела давно. Но не из-за некой недобросовестности управляющих компаний. Это, по сути дела, лопнувший нарыв, о котором мы уже давно сами говорили. Перейти на прямые договоры нужно было еще лет 10 тому назад, когда ни Мень, ни Чибис не занимали своих нынешних постов. Мы говорили, что 70% квартплаты состоит из жилищно-коммунальных услуг, которые тяжким бременем ложатся на плечи управляющих организаций, и они просто становятся рабами в руках ресурсников. То есть мы вынуждены были погашать долги перед ними за счет строки содержания жилья, которая на самом деле должна была расходоваться на другие вещи. Поэтому накопившаяся на сегодня сумма долгов перед ресурсниками — это вина именно тех, кто говорит о недобросовестных управляющих компаниях. А это и есть Мень и Чибис. Недобросовестные управляющие компании — это бред, придуманный чиновниками, неспособными управлять системой ЖКХ».

Весь парадокс принятого закона заключается ещё и в том, что он, по сути, усиливает непосредственное управление, которое как раз и было ограничено в период нынешнего состава руководства Министерства строительства и ЖКХ. Напомним, при непосредственном управлении многоквартирным домом управляющая компания выступает в роли подрядчика, выполняющего ряд услуг. Но такое управление, согласно ч. 2 ст. 161 Жилищного кодекса, допускается только в домах, количество квартир в которых составляет не более 30.

«Первоначальная редакция Жилищного кодекса подразумевала три полноценных способа управления», — напоминает Евгений Пургин. — «Это управление со стороны управляющей организации, управление со стороны ТСЖ и непосредственное. При Мене и Чибисе непосредственное управление было ограничено количеством квартир. Дом не может переходить на непосредственное управление при количестве более 30 квартир. Естественно, что в стране такой способ не сильно распространен. А сейчас они принимают закон о прямых договорах. На самом деле это практически реанимирование способа непосредственного управления. При нем ресурсоснабжающие организации обязаны напрямую работать с собственниками. Прошло несколько лет под управлением Меня и Чибиса, Жилищный кодекс распух в три раза, но в итоге они вернулись к его изначальным принципам. То есть теперь они изложены замысловато, с большим количеством слов, но суть прежняя. Вот и вся реформа».

Дополним, что закон вступит в силу с момента его опубликования. После принятия Госдумой он должен быть одобрен в Совете Федерации и подписан президентом России, а после опубликован в «Российской газете».

Евгений Сеньшин